27 декабря, вечер. Я лежала на полу в своей квартире в Москве в гостинной с дикой головной болью. Я не знала, есть ли у меня температура, или у меня снова поднялось давление… Единственное, что я твердо осознавала в тот момент, это то, что все мои мысли сковала дикая боль, и они абсолютно не поступают в мозг, так или иначе. Около часа назад я приняла таблетку обезболивающего, но она не помогала, а встать, чтобы выпить еще одну не было сил. Хотя, скорее, не сил, а попросту желания. Мне было абсолютно всё равно, что происходит с моим телом — физическая боль не имела абсолютно никакого значения…
В 23:15 раздался звонок в дверь. Я запомнила это время, потому что напротив меня стояли часы. Я пребывала в таком странном состоянии психической неадекватности, что реальность иногда путалась с миром илюзий — я даже не знала, в каком мире я нахожусь в данный момент. Сам факт звонка в дверь заставил меня усомниться в том, что мне это не померещилось. Для того, чтобы войти в мой подъезд, необходимо было каким-то образом обольстить консьержку, проскочить с кем-то, кто заходил внутрь, или позвонить в домофон. Консьержка у меня — бабушка злая и недоверчивая, убедить её впустить тебя граничит с чем-то полуфантастическим, а звонка в домофон не было. По крайней мере, я его не слышала. Я оставалась лежать на полу.
Через минуту звонок в дверь повторился и был более длительным и настойчивым. Кто-то определенно пришел и очень хотел, чтобы я открыла дверь. Я никого не ждала, не звала. Абсолютно никого. К тому же, в моей жизни среди всех близких мне людей всегда принято сначала позвонить по телефону и предупредить о визите, а не сразу звонить в дверь. Да и время было позднее. Однако звонок в дверь не прекращался. Неохотно и медленно, я встала и подошла к входной двери. Несколько раз повернув ключ, я вышла в корридор, соединяющий три квартиры на нашем этаже и подошла к общей входной двери, чтобы посмотреть в глазок — и не поверила своим глазам.
На пороге стоял мой бывший. Замешкавшись несколько мгновений, я повернула ручку замка и открыла дверь. Я едва узнавала его, если честно, мы очень давно не виделись. Сергей стоял с неимоверным количеством огромных пакетов в руках, его лицо выражало усталость. Очки слегка запотели от перепада температур, а давно не стриженные волосы были взъерошены, видимо, от того, что он недавно снял шапку. Серое пальто было всё сплошь покрыто каплями воды, потому что на улице сегодня весь был какой-то странный полуснег-полудождь, хотя на ботинках осталось еще немного грязного снега…
Не задумавшись ни на секунду, Сергей вытер ноги о коврик в прихожей, улыбнулся мне и, бросив на ходу дежурное «здравствуй», решительно прошагал по направлению к моей квартире. Я не успела сказать ни слова, как он уже скрылся внутри. Мне ничего не оставалось, кроме как закрыть входную дверь и идти следом. Пока я неспеша дошла до корридора собственной квартиры, Сергей уже успел разуться и снять верхнюю одежду, когда я закрывала входную дверь, он уже по-хозяйски вешал пальто в шкаф.
Я повернула ключ несколько раз и стояла, прислонившись к входной двери. Закончив с верхней одеждой, Сергей взял с пола пакеты и понес их на кухню. Я пошла за ним. Он включил свет и достал из одного из пакетов огромнейший букет белых кал, моих любимых цветов, который еле умещался в его руках. Сергей снял с него бумагу и протянул мне. Я слегка опешила. Букет был настолько большой и… Калы, белые калы… Это же цветы невесты! Я стояла как вкопанная и не могла пошевелиться. Тогда Сергей положил букет на кухонный стол, подошел ко мне и крепко обнял. Я встала на носочки и тоже обняла его в ответ.
Мы не разговаривали. Абсолютно. В какой-то момент, если ты давно знаком с человеком, ты понимаешь его без слов. Ты смотришь на его движения, следишь за мимикой — и просто понимаешь. Мы были знакомы уже почти 8 лет, из них 5 лет у нас были отношения — зачем тут слова. Он знал меня лучше, чем кто бы то ни было другой. А я — его. И он знал, почему мне плохо, а я понимала, зачем он приехал. Все было настолько понятно и просто, что даже не интересно отчасти.
Пока я занималась цветами, обрезая их кончики и снимая бесконечное количество веревочек, которыми они были связаны, Сергей принялся готовить ужин. У меня дома было только 5 ваз для цветов, и такой огромный букет в них не помещался, мне пришлось взять ведро, чтобы поставить в воду оставшиеся. Досчитав где-то до 50, я перестала, потому что поняла, что не дошла даже до половины. Цветов было намного больше.
На ужин Сергей приготовил жареную курицу под острым соусом с макаронами. Мы когда-то ели это в одном из украинских ресторанов, в котором ужинали, когда еще были вместе. Я тогда сказала, что мне очень понравилось, и Сергей долго уговаривал официанта проводить его к шеф-повару, чтобы узнать рецепт. Тогда эта авантюра ничем не увенчалась, но сейчас я ощущала точно тот же вкус, что и три с половиной года назад. Я не выдержала и первая нарушила молчание:
— Я не просила тебя приезжать.
— Просила. — Сергей отвечал уверенно, спокойно пережевывая кусочек жареной курицы. — Просто не сказала это вслух. Но я тебя услышал, собрал вещи и взял билет на ближайший самолет.
— А тебе не приходило в голову, что я просто ошиблась номером?
— Я тебя умоляю, Лар! У тебя 80 рублей минута стоит, чтоб со мной поговорить! Да я ни в жизни не поверю, что ты номером ошиблась!
Я немного задумалась. Мы очень давно не общались, и я порядком отвыкла от того, что есть в моей жизни кто-то, кому бесполезно врать. Я медленно доедала ужин, запивая макароны апельсиновым соком. В конце концов нужно было проявить чуточку уважения к человеку, который бросил работу над своей PhD в Калифорнии и прилетел в Москву, только потому что я позвонила ему посреди ночи и что-то сказала. Я абсолютно не помнила, что именно сказала. И не потому что была пьяна тогда или что-то в этом роде — просто я находилсь в состоянии жуткой депрессии, которая сопровождалась у меня временными провалами в памяти. Хотя, я бы не называла это провалами — скорее, моя память из какого-то инстинкта самосохранения как будто вычеркивала лишнее с жесткого диска моего мозга. Я забывала то, о чем мне не хотелось помнить, что было неважно или что делало больно.
— Я не знаю, почему позвонила, если честно. Ты только не обижайся, но ты ведь не из тех людей, кого можно о помощи просить. К тому же ты — мой бывший, и я тебе не доверяю. Просто…
— … тебе некому было больше позвонить. — Сергей закончил мою мысль. — Я понимаю. И я сейчас здесь. И ты можешь сказать мне всё, что ты хочешь, и это останется между нами. Если есть какие-то проблемы — ты скажи. Деньги — не проблема.
— Ты только не обижайся. — Я повторилась. На всякий случай. — Я, на самом деле, очень рада, что ты приехал, это очень неожиданно как-то. Я, правда, не ждала тебя совсем. Вот только деньгами, к сожалению, мои проблемы не решить…
— Хм… — Сергей закончил с едой, аккуратно сложил наши тарелки в одну стопку, положил сверху вилки и ножи — и поставил всё это в раковину. Засучив рукава белой рубашки, он включил воду и начал мыть посуду. — Ну рассказывай тогда.
Подобрав под себя ноги, я сидела на стуле на кухне и рассказывала своему бывшему парню события последних двух месяцев. Сергей сел на ковер на полу, закончив мыть посуду, и сложил ноги в позу Лотоса. Я говорила какими-то несвязными фразами, мне было очень больно. Не уверена даже, что рассказывала в хронологическом порядке… Сергей внимательно слушал меня, не прерывая и не спрашивая ни о чем. Иногда я начинала плакать, но через какое-то время успокаивалась и продолжала свой рассказ. Сергей только подал мне салфетку и ни разу — руку. Наверно, он знал, что объятия сейчас не помогут.
Он никак не комментировал мои слова, не предлагал никаких вариантов решения моих проблем. Ничего. Молчание. Но мне стало немного легче. Может быть, мне действительно нужно было просто выговориться кому-то. Всё же проблема осознается как-то яснее, если произнести её вслух. Мы, молча, встали и прошли из кухни в мою комнату. Сергей сел на край кровати, я — легла и положила голову ему на колени. Он взял меня за руку. Я вспомнила, что даже не поблагодарила его за цветы.
— Спасибо, кстати, за цветы. Знаешь, тебе удалось ими немного поднять мне настроение, правда. — Я невольно улыбнулась. — За что мне их так много?
— Я сейчас отвечу — и ты будешь смеяться. — Я сосредоточилась и напряглась. — Скажем так, я пытаюсь искупить свою вину перед тобой. В буквальном значении слова «купить» с приставкой «ис-».
— Слушай, ну это давно было. Я не хочу возвращаться к этому. Мы ведь всё обговорили с тобой уже сто пятьдесят два раза…
Но в глубине души я знала, что будем возвращаться. Ведь за этим он и приехал. Поддержать «друга» — это ведь только предлог. Мы никогда не были друзьями, даже когда у нас были отношения. Мы были абсолютно чужими людьми, нас связывали только чувства. Я вот сейчас задумываюсь над этим и пытаюсь понять: как же я так отношения-то строила? Ему не было дела до моих проблем, с этим он всегда отправлял меня к моим друзьям и подругам. Мол, «если у тебя проблемы — на то есть друзья, а любимый человек — для романтики и нежности». Так было тогда. А сейчас ему есть, что сказать мне, что-то новое, я чувствовала это. Но мне совсем не хотелось слушать. С другой стороны, он перелетел океан для того, чтобы спустить кучу денег мне на букет цветов. И я чувствовала, что у него тоже далеко не всё гладко. Не то чтобы меня интересовали его проблемы, но из вежливости я просто обязана была спросить.
— Ладно. — Я повернула голову и посмотрела на электронные часы, они показывали 1:37 ночи. — Твоя очередь рассказывать.
— Эй, полуночница, — Сергей провел рукой по моим волосам и снял с них заколку, — не пора ли тебе спать уже?
Он уходил от темы. О себе он говорить не хотел. Что ж, вполне типичная его черта. Никому не доверять и ни перед кем не открывать душу. Спустя почти 2 года как мы расстались, ничего так и не изменилось. Помню, я довольно долго с этим боролась, и в итоге мне Сергей всё же доверял. Но сейчас он молчал. Все-таки что-то и у него случилось. Я села и повернулась к нему лицом. Он по-прежнему держал меня за руку.
— Послушай, это ведь не я, находясь от своего жениха за тысячи километров, переспала со своим соседом по комнате! — Запрещенный прием, знаю. Но меня возмущало его молчание до глубины души. — У тебя нет поводов не доверять мне! Я открыла тебе свою душу, давай уж по-честному. Поговори со мной и ты.
— Тебе будет не интересно. — Сергей крутил в руках мою заколку для волоси уводил взгляд куда-то в сторону. — Ну правда. У тебя и своих ведь проблем хватает. Расскажи мне лучше, как у тебя с французским дела обстоят?
— Давай так: если мне будет не интересно — я тебя остановлю. Хорошо?
Я не сдавалась. Но уговаривать Сергея долго не пришлось. Он сходил на кухню за пакетиком сока и двумя стаканами, налил нам обоим и, сделав пару глотков, начал говорить.
— Да долгая всё это история, в общем… Помнишь, летом я рассказывал тебе про девушку с работы? Ну в общем, я по-страшному влюбился. Ты не обижайся, конечно, но то, что я к тебе испытывал когда-то — это какое-то детское совсем чувство было по сравнению с тем, что я испытвал к ней… И испытываю до сих пор…
Я не обижалась. Я прекрасно понимала, о чем он говорит. Мои чувства к Диме тоже не шли ни в какое сравнение с тем, что было до. Сергей продолжал:
— В общем, мы начали встречаться в мае. А в конце лета я уехал в Калифорнию. Она обещала ждать. И я помню, как ты мне летом сказала, что не дождется она меня… У меня это все в голове сидело, не отпускало. А потом мне начали звонить коллеги с работы и говорить, что она… — Сергей немного запнулся и сглотнул… — что она спит практически со всеми в нашей лаборатории. А у нас там почти все — молодые ребята практически моего возрастаи я всех знаю, и они меня. А потом еще ты мне смс отправила, что видела её в ресторане с кем-то… И я просто взорвался! Знаешь, я тогда осознал окончательно, наверно, что ты чувствовала, когда я тебя предал. И мне так непередаваемо стыдно перед тобой сейчас. Я в общем-то не хотел тебе все это рассказывать, чтоб ты не злорадствовала…
— Я не злорадствую, ты же знаешь. — Но я невольно улыбнулась. — Но нужно уже взять за правило: прислушиваться к людям, потому что со стороны все же иногда виднее. Всегда очень неприятно понимать, что тебя предупреждали, а ты осознанно вляпался во что-то. У меня по сути то же самое ведь. Мне почти все мои друзья в один голос говорили, когда Дима в первый раз засомневался в своих чувствах ко мне, что «Лара, это он человек такой! Он всю жизнь такой будет! И ты так и будешь мучаться постоянно». Но я осознанно шагнула в это. Наверно, поэтому я позвонила тебе, а не кому-то из них… Чтобы не слушать это «я же тебе говорил» или «говорила».
— То есть я сейчас буду слушать твоё «я же тебе говорила»?
— Нет. Ты взрослый человек. И я лучше, чем кто-то другой, понимаю твои чувства.
Сергей благодарственно кивнул.
— В итоге мы с ней долго ругались. Я в октябре прилетал в Москву, сделал ей предложение, подарил ей колечко, познакомил её с родителями своими, мы планировали, что через полгода поженимся и она переедет ко мне в Штаты… — в общем все как надо. Рестораны, секс, любовь, цветочки, планирование свадьбы — что ещё, собственно, девушке надо-то? Вроде помирились и всё в порядке было, она опять пообещала хранить мне верность, но через неделю после моего отъезда всё началось сначала. Ну, ты понимаешь. В общем, месяц назад мы расстались. Как раз 24 ноября, кстати. И я с тех пор просто сам не свой. Я ни работать нормально не могу, ни спать, ни есть… Вот можешь не верить, но за все это время сегодня вечером я впервые нормально поел. Мне как-то спокойно с тобой. Ты мне родная, Лар. Правда.
Я подсела к Сергею чуть ближе и обняла его за плечи. Он слегка коснулся моей правой руки.
— Ну что я тебе могу сказать… — Я слегка задумалась.
Какая-то часть меня была в этот момент безумно удовлетворена. На фоне всей той катастрофы, что происходила в моей жизни, мелькнул луч света. Мои слезы двухгодичной давности были отмщены. И я радовалась, очень сильно радовалась внутри. Но когда я смотрела на этого раздавленного жизнью и безответной любовью человека, мне было его безумно жаль. Почти до слёз жаль. И сейчас как никогда я сочувствовала ему. Потому что мое сердце тоже было разбито и мои чувства также были втоптаны в грязь.
— Да не нужно ничего говорить. Я не маленький мальчик, не нужно мне сопельки вытирать. Я в порядке. — Сергей отложил мою заколку на подоконник и повернулся ко мне лицом. — Можно теперь с тобой серьёзно поговорить?
— А до этого ты говорил не серьёзно? — Этот мужчина не переставал меня поражать.
— Лар, я все-таки не просто так к тебе приехал из Америки. Не для того, чтобы поныть тебе о своих проблемах и даже не для того, чтобы послушать о твоих. Пойми меня правильно только, ради Бога. Помнишь, перед твоими выпускными экзаменами в лицее, я сделал тебе предложение?
Я снова улыбнулась ему. Я помнила. Сейчас это были такие нежные и теплые воспоминания… Они не вызывали никаких бурных эмоций, переживаний или чего-то в этом роде. Это было словно воспоминание из детства, скорее приятное, чем нет. Сергей продолжал:
— Я тогда пообещал тебе 200 белых кал на свадьбу… — Я в панике закрыла глаза. Я знала, к чему он ведет, но остановить его не могла. — Я тогда был бедным студентом и все, что я мог тебе предложить — это только помечтать вместе. И я очень хотел быть вместе с тобой, ты была моей первой любовью, и я знаю, как сильно ты меня тогда любила. Я сам даже не знаю, почему поступил с тобой как последнее дерьмо, Лар, я очень хотел, чтобы мы поженились…
— Серёж, это дело прошлое. — Я все же попыталась его остановить. — Давай не будем? Что было — то было. Я простила тебя. У тебя теперь своя жизь, у меня — своя.
— В том-то и дело. Давай по-честному с тобой сейчас. Я не буду рассказывать тебе о том, что я тебя люблю, не могу жить без тебя и так далее, и так далее — как раньше. Хорошо? Мы оба знаем, что это не так. Есть в этом мире женщина, которую я люблю. И это не ты. И я знаю, что ты всем сердцем любишь другого, но тут есть одно большое «но»: мы оба не можем быть с людьми которых мы любим… И это печально и грустно… как угодно. Но такова жизнь. Мне почти 24, я защитил диплом и сейчас работаю над кандидатской диссертацией в одном из самых престижных научных центров Америки. У меня подписан контракт на 10 лет в Штатах, у меня есть деньги и я могу исполнить твои мечты…
Не знаю, как я выглядела в этот момент, но каждое его новое слово вгоняло меня в дикий ступор.
— Ты — родной мне человек. Я уже говорил это и не перестану повторять. Я хочу, чтобы ты защитила диплом через 2 месяца и уехала со мной. Я серьезно. Я договорюсь о твоей PhD в Штатах, у меня есть связи по части ядерной физики тоже. Я…
Сергей остановился на секунду и полез в карман джинсов за маленькой коробочкой. Он спокойно протянул её мне. Я взяла её, но в общем уже заранее знала, что там. Открыв её и стараясь всячески сдержать своё восхищение, я увидела классическое миниатюрное колечко из белого золота. Во главе кольца был небольшой черный бриллиант, а симметрично от него в разные стороны располагались по два маленьких обычных белых бриллиантика. Этикетка из ювелирного магазина была на английском языке, но одна из цифр, написанных там, все же бросилась мне в глаза: 16.5. Это размер кольца.
Пока я крутила в руках невероятно дорогое кольцо, Сергей встал передо мной на одно колено.
— Лариса Юрьевна! — Он обратился ко мне так официально, что я начала смеяться. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я обещаю сделать тебя самой счастливой, исполнять все твои мечты, которые только смогу, оберегать тебя от всего и беречь. Ты… Ты выйдешь за меня замуж?
Сергей с надеждой смотрел в мои глаза. Он делал мне предложение 3 раза за все время, что мы были вместе. И все 3 раза я отвечала ему «да», не думаю, что сейчас он ожидал другого ответа. Я аккуратно положила кольцо назад в коробочку, закрыла её и вернула хозяину.
— Серёж, ты прости… Я не могу.
Он встал уже на оба колена, чтобы не потерять равновесия. Сергей открыл коробочку и начал рассматривать кольцо.
— Тебе не нравится? Я могу заказать другое — ты только скажи!
Сергей — ревностный католик, у них принято делать предложение с кольцом. Это прекрасная традиция и невероятно романтичная! На американский манер у католиков принято, чтобы замужняя женщина носила помолвочное кольцо вместе с обручальным, на одном пальце два кольца. Сергей очень старался мне угодить, он знал, что я люблю в украшениях строгую классику, а нет ничего более классического, чем золото и бриллианты.
— Дело не в кольце. И не в тебе. Просто… — Хотя вообще-то дело было и в нем, и в кольце — только это было далеко не главное! — Просто я не могу без любви, понимаешь? Ты правильно сказал, я люблю другого человека. И пусть он меня хоть миллион раз не любит — я все равно люблю его. Понимаешь? Я не могу ничего с собой поделать! Я с ума по нему схожу! Я и представить себе не могу, что займусь любовью с кем-то другим — ты уж извини за прямоту, но семья подразумевает и это… Я думаю о нем все время. Он мне снится. Мы были вместе всего 3 недели, но он дал мне так много, что я не уверена, что когда-то с кем-то другим смогу испытать что-то подобное. Это не материальное, понимаешь? Это эмоции. Это что-то внутри меня. Ты не сможешь купить мне замену этих чувств, ты не сможешь заменить мне сам этого человека…
— Лар, вот рассуждай чуточку взрослее. Я серьёзно. Ты говоришь, что он тебя не любит — зачем тогда ты держишься за свои чувства к нему? К чему эта фанатичная верность чувствам, которые даже не взаимны? Ты извини, может, цинично звучит…
— Да нет, ты, в общем, прав, наверно… Я не знаю. Может, позже. Может, мне сейчас нужно время просто. Чтобы поутихло всё это, я не знаю. Но и надежду давать тебе я тоже не хочу и не имею права. С другой стороны есть ты — я не смогу полюбить тебя, ты знаешь это. Ты меня предал однажды и едва ли я смогу доверять тебе настолько, чтобы стать семьей…
— Вот об этом я и говорю. Чувства! Зачем чувства? Мы с тобой друг друга знаем уже лет 8, мы с тобой родные люди! И тебе по большому счету наплевать, с кем я сплю, где я нахожусь, и всё остальное. Я просто обеспечу тебе твои мечты, ты родишь мне детей — и не будет никакой у нас нервотрепки, потому что чувств у нас нет друг к другу. Понимаешь?
— Я-то понимаю, это ты не понимаешь. Я просто не могу, Серёж. Ты извини. Мой ответ: нет. — Мне показалось, я объяснила Сергею все как смогла. Разговор об этом можно было закончить. — Да и к тому же с размером кольца ты не угадал.
— Как? — Сергей опешил. — 16.5 — размер твоего правого безымянного, я никогда не забуду!
— 15.5, а не 16.5 — ты забыл все-таки. — Сергей покраснел и чуть слышно выругался. Я улыбнулась ему в ответ и провела рукой по его щеке. — Не судьба нам вместе быть, Серёж, не судьба.
В комнате повисло какое-то пустое молчание. Все было сказано. Не было никаких непоняток. Сергей убрал в карман коробочку с кольцом, которое, несмотря на все его просьбы, я всё же отказалась принять. Впервые за долгое время я видела его слёзы. Я взяла его за руку и мы пошли в гостинную. Несмотря на то, что во всей квартире был погашен свет, гостинная была озарена светом уличных фонарей. Нажав на маленькую кнопочку, я сделала так, что зажглись красные ёлочные огни.
В центре гостинной на полу был овальной формы ковер, на котором я лежала до того, как приехал Сергей. Не отпуская руки своего бывшего парня, я легла на ковёр, чуть поджав ноги в коленях. Сергей обошел меня и тоже лёг на пол. Он придвинулся ко мне вплотную и обнял меня со спины, не отпуская моей руки. По моим щекам покатились слёзы.
— Мне очень плохо без него, Серёж, я буквально разваливаюсь на части…
— Я знаю. — Он вытер мои слезы и поцеловал меня в щеку. — Я понимаю. Я без неё тоже…
И снова молчание. Никогда не думала, что буду делиться своими самыми сокровенными чувствами к мужчине со своим бывшим. И уж тем более, я никак не могла подумать, что он будет так хорошо понимать их… Сергей повернулся и посмотрел на часы.
— Я, наверно, поеду…
— Куда? На чем? Ночь же, ничего не ходит!
— Машину поймаю.
— Хочешь уехать?
— Нет, мне очень хорошо сейчас. Спокойно. Впервые за долгое время. Чёрт, я, кажется, уже говорил это. — Сергей усмехнулся. — Просто хочу, чтобы ты поспала. Раз ты мне не доверяешь — вряд ли ты уснешь, когда я в твоей квартире…
— Знаешь, я вообще не уверена, что сплю в последнее время. Останься. Пожалуйста.
— Я здесь. — Прошептал он чуть слышно. — Я с тобой…
Он еще крепче прижал меня к себе и глубоко вздохнул. Я закрыла глаза, сжав его руку. А за окном по карнизам забарабанил очередной предновогодний ливень…